Лоренс Кэмпбелл, старомодность, старообрядцы, Нина/Отец Пантелеймон
22 октября/4 ноября 1975 года
Казанская икона Божией Матери
Равноапостольному Аверкию
Дорогой Алексей,
Приветствую вас во Господе Иисусе Христе и поздравляю с днем ангела Владико Аверкия! Мы только что спросили отца Михаила Помазанского: кто является подлинным православным теологическим наставником на сегодня, и его ответ: архиепископ Аверкий. Отец Михаил рассказал нам некоторые другие важные вещи, которые мы поделимся с вами, когда увидим вас. (Когда?)
Что касается старообрядцев: ваши наблюдения (и Нины) кажутся трезвыми и дают ту картину, которую мы ожидали. Конечно, нет ничего плохого в продолжении личного контакта с ними — но, как вы правильно видите, не думайте даже о том, чтобы быть каким-либо посредником между ними и Синодом. Если они хотят стать православными, это произойдет в свое время; если они хотят, чтобы вы приняли старообрядческие обычаи, им следует знать, что это пустая трата времени. Джон Худаниш, похоже, является типом энтузиаста-конверта — который легко впадет в разочарование, когда его мечты будут разрушены! С ним лучше быть как можно более открытым и не позволять ему сохранять иллюзии, которые будут разрушены повседневной реальностью.
Брат Лоренс вернулся благополучно и, обдумав это, хочет «попробовать снова» остаться. Что мы можем сказать? Теперь очевидно, что он просто не стремится к тому, к чему мы стремимся, а просто следует за нами и эмоционально привязан к нам; нам не хочется просто говорить ему, чтобы он нашел другое место, где он сможет быть единомышленником (зная, что он никогда не найдет такого места), и нам также не хочется просто «тащить его с собой», требуя от него действий, которые должны быть добровольными, чтобы сработать. Его «приступы» иногда (как, например, в этот раз) сильно истощают меня, и отца Германа тоже, потому что на самом деле то, что он делает, ставит под сомнение наш образ жизни, не видя и не ценя его; а этот образ жизни уже так труден, требует больших усилий и чувствительности, что его можно разрушить. Он хочет «идиритмический» образ жизни — т.е. старомодность — и он просто не может видеть, что это смешно и трагично, когда у нас есть кто-то вроде отца Германа, который может вести нас в единстве души и ума (чего мы, бедные американцы, не можем сделать, пока православие так хрупко в нас). Все остальные братья, которые оставались здесь какое-то время, видели это, по крайней мере, в какой-то степени; но брат Л. кажется, остается закрытым к этому. Вероятно, он останется еще на некоторое время на «испытательном сроке», чтобы увидеть, сможет ли он хотя бы немного понять, к чему мы стремимся. Я только молюсь, чтобы наша «мягкость» не навредила никому. Мы особенно сожалеем, что вам приходится быть втянутым в это, с уже всеми вашими проблемами. Брат Л. чувствует тепло вашего сообщества, но, опять же, никогда не сможет пожертвовать собой достаточно, чтобы стать настоящей частью такого сообщества. Если он когда-либо захочет прийти и жить с вами — будьте осторожны и не создавайте для него «особых условий». В общем, у вас будет достаточно проблем с людьми, которые «думают, что могут вписаться», но не готовы делать тяжелую работу, необходимую для этого.
У нас складывается впечатление, что Нина расстроена нами за наши «жесткие слова» о отце П. Она действительно думает, что это какая-то «личная вражда»? Кажется, нет смысла пытаться «убедить» ее в том, что отец П. «не прав» в чем-либо. Вашей лучшей страховкой против любого беспокойства, которое она может вам причинить, является ваше спокойное осознание того, что отец П. и компания не являются для вас авторитетом; у вас есть своя работа, и он не имеет к ней никакого отношения. Если она попытается вовлечь вас в размышления о отце П. — просто донесите эту мысль, спокойно и твердо. Я не думаю, что она понимает, что я имею в виду, когда говорю, что ей лучше «разорвать» с ним — я, конечно, не имею в виду «личные связи»; я имею в виду эмоциональную зависимость, «страх конверта», что если вы не с ним, вы можете быть «неправы».
Кстати, Владико Аверкий ответил нам, поблагодарив за нашу «моральную поддержку» в очень трудное для него время. [конец письма]