Святые и праведные в календаре, авторитет епископов
16 июня/29 июня 1977 года
Святой Тихон Калужский
Ваше Преосвященство, дорогой Владыка Нектарий,
Благословите нас!
Во время вашего визита к нам в апреле вы сообщили нам, что вам было поручено Собором епископов и архиепископом Антонием поднять с нами вопрос о нашем календаре святого Германа, а именно о поминовениях (курсивом) недавних иерархов, аскетов и мучеников, в соответствии с указом Синода епископов от 29 сентября/12 октября 1976 года (№ 873), что «в календаре следует отмечать даты смерти различных иерархов и аскетов не только по собственному усмотрению, но в согласии с общим церковным настроением нашей Церкви».
Мы были очень рады, читая указ Синода, увидеть, что иерархи заметили и оценили наши труды по составлению и печати календаря святого Германа, и в частности наше включение дат смерти различных иерархов и аскетов. Эта последняя особенность, кстати, была одной из самых популярных в календаре, о ней было очень много комментариев, и мы знаем, что наши священники служат панихиды по ряду иерархов и аскетов, упомянутых там, и в некоторых местах каждое из этих имен поминается на каждой Литургии. Более того, никогда не было ни одного негативного комментария от кого-либо относительно нашего включения этих имен, что убедило нас в том, что сама идея включения этих имен действительно «в согласии с общим церковным настроением нашей Церкви». Эта идея не оригинальна для нас, а была заимствована из епархиального бюллетеня Шанхайской епархии, когда нашим архиепископом был Иоанн. В календаре этого бюллетеня такие имена были включены (после перечисления святых дня) как Царственные Мученики (4 июля), архиепископ Мелетий Харьковский (12 февраля), святой Герман Аляскинский (13 декабря — это было задолго до его канонизации) и митрополит Петр Могила (31 декабря).
При выборе имен для поминовения мы также старались действовать не «по собственному усмотрению», а спрашивали совета у епископов, священников и теологически образованных мирян нашей Церкви. В общем, мы следовали принципам, изложенным епископом Никодимом Белгородским в его 14-томном стандартном дореволюционном труде о «неканонизированных святых», «Аскетах благочестия» 18-го и 19-го веков России; на самом деле почти все имена, которые мы включили до 20-го века, происходят из этой книги. Что касается имен иерархов и аскетов 20-го века, мы включили только несколько из тех, кто известен своей аскетической жизнью или миссионерскими трудами, а также очевидных чудотворцев. Мы сознательно старались избежать «предвзятости», и поэтому не включили имя даже архиепископа Тихона Сан-Франциского, несмотря на нашу любовь к нему и уважение к его аскетической жизни, из опасения, что нас могут считать предвзятыми к «местным епископам», и мы не включили имена каких-либо недавно умерших епископов, с которыми у нас были близкие личные отношения.
С одним исключением (которое будет обсуждено ниже) мы никогда не получали ни одной жалобы на наш выбор иерархов и аскетов 20-го века, и это было знаком для нас, что наш список также соответствует «общему церковному настроению нашей Церкви». Действительно, многие люди говорили нам, что самой впечатляющей и вдохновляющей частью календаря является именно этот список иерархов и аскетов 20-го века — нечто, что, особенно для не русских (для которых календарь в основном предназначен), предоставляет впечатляющее доказательство того, что Русская Церковь все еще жива и не является просто мертвым «ископаемым», которое живет только своим прошлым величием, без духовной жизнеспособности в наши дни или в Диаспоре.
Единственная «жалоба», которую мы получили, касается имени митрополита Антония Храповицкого. После выхода нашего первого календаря святого Германа в 1972 году отец Георгий Граббе написал нам письмо, выражая свое удовлетворение календарем, и особенно нашим перечислением недавних иерархов и аскетов; однако он отметил, что имя митрополита Антония отсутствует. Позже наш собственный архиепископ Антоний сделал то же замечание. Мы исправили это упущение в следующем календаре, но поскольку мы были немного неуверены, принадлежит ли митрополит Антоний к категории «аскетов благочестия» или был бы включен в тома епископа Никодима (если бы он жил и продолжал их), мы поместили его имя отдельно (вместе с несколькими другими именами) во введение к календарю, как «церковные фигуры великой исторической важности», по которым также должны служиться панихиды, и мы отличили их там от «неканонизированных святых» (т.е. «аскетов благочестия»), чьи имена были включены под их днями успения. Это различие, вместе с фразой «неканонизированные святые», возможно, вызвало у некоторых епископов мысль, что мы «канонизируем святых» или действуем исключительно по собственному усмотрению. Чтобы избежать такого недоразумения, мы в будущем будем избегать фразы «неканонизированные святые» и просто укажем во введении к календарю, что имена курсивом — это имена церковных фигур святой жизни или исторической значимости, по которым уместно служить заупокойные или мемориальные службы. Если епископы сочтут это уместным, мы можем добавить имя митрополита Антония в календарь под датой его успения (28 июля).
Во время вашего визита к нам вы сказали, что владыка Антоний предложил нам просто исключить всех иерархов после 1920 года (за исключением владыки Иоанна), чтобы избежать споров по поводу тех, кто был «оставлен». Но мы должны повторить здесь, что, кроме митрополита Антония (и нескольких просьб включить имя архиепископа Тихона), мы не получили ни одного комментария о каком-либо имени, которое было бы исключено из календаря. Это для нас ясный знак того, что этот список соответствует «общему церковному настроению нашей Церкви».
Более того, такой акт (исключение всех иерархов после 1920 года) был бы чем-то немедленно заметным и вызвал бы множество комментариев, критики и недоумения: «Почему, после шести лет, эти имена теперь исключены? Неужели есть подозрение в их православии? Или, возможно, иерархи Русской Православной Церкви за пределами России имеют сомнительную каноничность?» и т.д. В настоящее время у нас нет проблем с теми, кто был «оставлен»; но если бы мы сейчас удалили эти имена, это вызвало бы много комментариев, особенно среди американцев и греков, неблагоприятных для нашего Синода епископов.
Это подводит меня к последнему и очень важному моменту в отношении этого вопроса; это касается не того, что «другие» могут думать о нас, а проблемы внутри нашей собственной Русской Церкви за пределами России.
Среди молодежи в нашей Церкви, особенно тех, кто активно участвует в церковной жизни, американцы и греки, вместе с русскими, для которых английский является первым языком, теперь становятся большинством. Именно к ним в основном направлены наши публикации. Все больше и больше этих молодых людей — а теперь даже некоторые молодые русские священники — попадают под влияние отца Пантелеймона из Бостона, и все больше они приходят к определенному впечатлению, что все «греческое» — это что-то хорошее и православное, тогда как «русские» вещи не так хороши или православны, или даже не православны. Некоторые из этих людей пишут и говорят нам, и мы знаем, как они думают: «Греки строги, а русские расслаблены; греки ревностны, русские теплые; все говорят о том, что русские недостаточно сильны в отношении экуменизма» и т.д. Мы стараемся ответить этим людям и заставить их понять вещи менее односторонне, и в наших публикациях, особенно в «Православном слове», мы прилагаем особые усилия, чтобы представить русское православие в лучшем свете и защитить позицию нашего митрополита и епископов. Возможно, вы не знаете, что перед нашей вводной статьей к посланию митрополита Филарета о «Тиатирской исповеди» (янв.-фев. 1976) многие греки и американцы, даже священники, верили, что наш Синод считает другие православные юрисдикции безблагодатными. И теперь наше братство стало известно среди греков и американцев за «защиту русских епископов» и выступление против фанатизма, в который некоторые последователи отца Пантелеймона впали.
Мы сами поддерживаем дружеские отношения с отцом Пантелеймоном и верим, что «фанатическое» движение в нашей Церкви можно преодолеть; но для этого необходимо, чтобы престиж русского православия был как можно выше — и в частности, чтобы все святое, здоровое и истинно православное, что русское, было известно, чтобы противодействовать несбалансированному «грекофилизму», который доминирует среди столь многих молодых людей. В этих обстоятельствах, если мы скроем наших русских иерархов и аскетов недавнего прошлого, это только подстегнет тех, кто считает, что «русские» не имеют ничего хорошего; но еще хуже, если бы мы удалили их имена из календаря, это было бы совершенно ненужной атакой на то, что должно быть гордостью нашего русского православия в 20-м веке; в сознании молодых американцев, греков и русских, которые читают наш календарь, это было бы определенным ударом по престижу русского православия и нашей Русской Церкви за пределами России. Эти иерархи, аскеты и мученики — это доказательство того, что наше русское православие все еще находится в древней традиции православия и все еще приносит духовные плоды. И в конце концов, нет никакого вопроса о нашей «канонизации» их — мы просто предоставляем эти имена, чтобы православные христиане могли молиться о упокоении душ тех, кто трудился для Христа и Его Церкви в наше время, следуя совету Апостола: «Помните наставников ваших, которые говорили вам слово Божие» (Евреям 13:7).
Последний момент: чтобы не сложилось впечатление, что включение таких имен в православные календари — это что-то редкое, мы хотели бы обратить внимание наших епископов на более полные календари не русских церквей. В частности, полный календарь греческой церкви, изданный монахами Афона, включает имена очень многих праведников, которых нет в календаре святых; эти имена включены в конце каждого дня, как и наш список; эти имена находятся в скобках, в то время как наши — курсивом. Таким образом, наш список, хотя и не является «инновацией» даже среди русских календарей, полностью соответствует существующей практике в других православных календарях сегодня.
Из всего вышесказанного мы твердо верим, что наша практика перечисления православных иерархов, аскетов и мучеников недавних времен в нашем календаре святого Германа, четко отделяя их от календаря святых с помощью курсивных букв и перечисляя их исключительно с целью поощрения молитвы за упокоение их душ, не только «в согласии с общим церковным настроением нашей Церкви», как желают наши епископы, но также является частью нашего долга в послушании полному Собору наших епископов, которые в своем «Послании к Боголюбивой пастве Диаспоры» в 1976 году заявили, что «единственное необходимое» для нас сегодня — это «направление всей жизни нашей паствы по строго церковному, строго православному пути — другими словами, сделать Церковь центром жизни». Увеличение молитвы верующих за наших упокоенных наставников и образцы в вере мы считаем важной частью «сделать Церковь центром жизни», и мы верим, что наши епископы не подумают иначе.
—
С тех пор, как я написал черновик этого письма, вы посетили нас и принесли дополнительную информацию о том, что владыка Серафим из Чикаго поднял на Синоде вопрос о мученике Петре Алеутском, который упоминается в нашем календаре вместе со святым Германом, и икона которого теперь была написана и воспроизведена Святым монастырем Преображения и широко распространена. По этому поводу мы хотели бы сказать следующее:
[1.] Верно, что единственное историческое упоминание о мученике Алеуте Петре содержится в «Жизни святого Германа Аляскинского». Но мы должны отметить, что человек, который принес святому Герману информацию о его мученической смерти, сам был человеком высшей честности, сначала как губернатор Аляски, а затем как монах праведной жизни, который повлиял почти на всю свою семью, чтобы следовать за ним в монашество (Симеон Яновский, схимонах Сергий), и человек, который провозгласил его святым, не кто иной, как сам святой Герман: следует отметить, что очень часто в прошлом этого было достаточно для признания святости в православной церкви; среди многих святых, канонизированных на основании столь малой информации, мы можем упомянуть святую Марию Египетскую, чья жизнь известна нам только из рассказа монаха Зосимы, и чье имя было внесено среди святых благодаря доверию святого Софрония, патриарха Иерусалима, к словам Зосимы. Реформаторский дух в недавнем католицизме, который начал «выбрасывать из календаря» таких святых, потому что, предположительно, «мы не знаем, существовали ли они когда-либо», совершенно чужд нашему православию, которое характеризуется скорее верой и доверием к тем, кто передает жизни святых, особенно если они сами являются праведными и святыми, как это, безусловно, верно в случае мученика Алеута Петра и того, кто «канонизировал» его, святого Германа.
[2.] В благословении публикации «Православного слова» архиепископ Иоанн написал следующие слова для публикации: «По молитвам мученика Алеута Петра, который пострадал мученической смертью в Сан-Франциско». Делая это, он, безусловно, дал свое благословение на почитание мученика Алеута Петра, по крайней мере, в Западной Американской епархии, где он пострадал.
[3.] В службе святому Герману Аляскинскому, которая была окончательно оформлена епископом (тогда игуменом) Алепием и официально одобрена Синодом епископов в 1970 году, в каноне (песнь 6) содержится следующий тропарь: «Исповедание Алеута Петра и кровь мученика, о святой, освятили и увенчали твои и твоих сопроповедников труды, и от его крепкой веры и терпения ты был поражен. Поэтому, следуя за тобой, давайте воскликнем: Святой новый мученик Петр, молись Богу о нас». Таким образом, Синод епископов нашей Русской Церкви за пределами России официально одобрил призыв к мученику Алеуту Петру как к святому.
[4.] В службе святому Герману Аляскинскому, составленной Литургической комиссией «Православной Церкви в Америке» (Американская митрополия) под председательством отца Александра Шмемана и официально одобренной «Святым Синодом Православной Церкви в Америке», в каноне (песнь 6) также содержится тропарь аналогичного содержания, также заканчивающийся словами святого Германа: «Святой новый мученик Петр, молись Богу о нас». Эта служба была опубликована примерно в то же время, что и наша служба святому Герману, и не кажется, что было какое-либо заимствование из нашей службы; скорее, идея, похоже, возникла естественно и независимо у Литургической комиссии митрополии. Таким образом, Синод второй православной церкви (с которой наш Синод не находится в общении, но благодать таинств которой мы не отрицаем) также официально одобрил призыв к мученику Алеуту Петру как к святому.
[5.] На основе всего этого популярное почитание мученика Алеута Петра возросло, особенно среди наших молодых американцев и греков (но также и русских). Мы знаем как минимум о пяти иконах, которые были написаны о нем, и едва ли найдется какой-либо обращенный в нашу Церковь, который не почитал бы его. Никогда не слышали мы о каких-либо спорах или разногласиях по этому поводу.
С учетом всего вышесказанного: что мученик Алеут Петр был призван святым святым Германом Аляскинским; что архиепископ Иоанн Максимович публично призывал к его молитвам; что наш Синод епископов официально одобрил службу, содержащую призыв к святому Петру как к святому; и что Синод Американской митрополии сделал то же самое; и что он популярно почитается как святой, без каких-либо споров по этому поводу; и, наконец, учитывая тот факт, что почитание мучеников всегда принималось в православной церкви с минимальным официальным расследованием, сам факт их мученичества уже свидетельствует о их святости — мы не считали, что существует какая-либо контроверсия или спор относительно включения имени мученика Алеута Петра в православный календарь. Но даже так, мы были осторожны, чтобы поместить имя мученика Алеута Петра в наш календарь святого Германа только с оговорочными словами: «который упоминается в службе святому Герману», тем самым показывая, что мы доверяем не только своему собственному суждению, но и полагаемся на суждение церковной власти (Синода епископов Русской Церкви за пределами России), который официально одобрил службу.
—
И теперь, после того как мы представили нашу «защиту» себя, мы хотели бы добавить слово, основанное на том, что мы считаем причиной, по которой некоторые из наших иерархов подняли эти вопросы.
Очевидно, эти иерархи чувствуют, что существует опасность «ревности не по знанию» и полагания на собственное суждение, особенно среди молодого духовенства, и что тем, кто трудится для Церкви, следует помнить, что именно епископы являются окончательной властью по таким вопросам, как включение имен святых в календарь. Мы хотели бы, чтобы наши епископы знали, что мы полностью согласны с ними в этом; и на самом деле, в прошлом у нас были несколько споров с некоторыми из наших молодых священников именно по этому вопросу. Я приведу только один пример, который касается именно нашего календаря святого Германа.
После публикации нашего первого календаря святого Германа в 1971 году один из молодых греческих священников в нашей Церкви протестовал против того, что имена блаженного Августина (16 июня) и блаженного Константина XII, последнего византийского императора (30 мая), должны быть удалены из нашего календаря, потому что «они не святые и были включены в русский календарь только из-за западного влияния». Мы ответили этому священнику, что не в нашей власти удалять имена из календаря, ни добавлять имена по нашему собственному усмотрению, но что такое дело требует одобрения епископов; и поскольку имена блаженного Августина и блаженного императора Константина были в стандартных русских календарях, которые были нашими основными источниками, они должны оставаться в календаре, пока русские епископы не прикажут их удалить.
Затем, для собственного сведения, мы провели исследование по этому вопросу. Что касается блаженного Августина, мы обнаружили, что его имя включено во все русские и греческие календари, что наш Синод одобрил службу ему, и что на протяжении всей истории православной церкви он всегда рассматривался как святой отец и святой как на Западе, так и на Востоке, даже несмотря на критику его ошибок. Поэтому не может быть и речи о его праве находиться в календаре, и возражение этого молодого священника основывалось на его собственном неведении.
Что касается второго имени, блаженного императора Константина, у нас не было под рукой материалов, необходимых для собственного исследования, и поэтому мы обратились в Свято-Троицкий монастырь, Джорданвиль, как к иеромонаху Иоанникию, который мог бы найти время для такого исследования, так и к архиепископу Аверкию для авторитетного суждения по этому вопросу. Отец Иоанникий обнаружил, что имя блаженного Константина действительно появляется в лучших русских календарных источниках (таких как календарь епископа Сергия), и архиепископ Аверкий дал свое суждение, что его имя должно оставаться в календаре.
Я привожу эту информацию, чтобы показать, на каких принципах мы действовали при составлении нашего календаря святого Германа и при разрешении любых спорных вопросов, касающихся его. Мы можем заверить вас, что всегда старались действовать в соответствии с «общим церковным настроением» нашей Церкви и не «по собственному усмотрению». Даже в нашем перечислении поминовений курсивом, где мы сделали свой собственный выбор (поскольку это не часть официального календаря святых, а отдельный список), мы сознательно старались (как мы уже отметили выше) не выбирать имена исключительно из нашего собственного «ревнования», а на основе принципов, изложенных в «Аскетах благочестия» епископа Никодима, и на основе общего церковного мнения.
Мы сами имели несколько разногласий с отцом Пантелеймоном и некоторыми его последователями по поводу «ревности не по знанию», которую они иногда проявляли. Иногда эта «ревность» может быть опасной, действительно, особенно когда она вводит общий разлад в Церковь по таким вопросам церковной дисциплины, как «перекрещение» и т.д. Но мы обнаружили, из нашего опыта среди молодых американцев, греков и русских, что их рвение к прославлению святых, даже если оно иногда выходит за рамки того, что наш Синод епископов официально одобрил или что мы сами бы напечатали, все же не является причиной спора или разногласия; те, кто не одобряет это «ревнование», просто могут отмахнуться от него как от «личного мнения греков», которое не является обязательным для других. Это «ревнование» исходит из любви к святым и праведным, и поэтому, даже когда оно может показаться немного чрезмерным, его, безусловно, можно простить, и мы сами опасались бы критиковать или сдерживать его из страха вызвать совершенно ненужные споры в Церкви, и прежде всего из страха согрешить против этих праведных людей. Когда общий уровень церковного благочестия так низок, и обычные православные люди проявляют так мало почитания или внимания даже к канонизированным святым, не будет ли наше сдерживание любой искренней благочестивости к святым и праведным действительно грехом?
Я только надеюсь, что эти объяснения были достаточны, чтобы прояснить любые вопросы, которые могли возникнуть в отношении нашего календаря святого Германа, и в частности в отношении нашего перечисления курсивом аскетов благочестия недавних веков.
Прося вашего благословения и молитв,
С любовью и уважением во Христе,
Недостойный иеромонах Серафим
По поручению настоятеля,
Иеромонах Герман