Открытое письмо, духовная фальшь, непогрешимость, Владико Андрей
22 августа / 4 сентября 1979 года
Мученик Агатоник
Дорогой о. Мамаю,
Да будет с вами благословение Господа!
Спасибо за ваше письмо. Я задумался, когда отправил свою небольшую записку: может быть, это вызовет еще одно «открытое письмо», за которое ваше монастырь славится? Но я подумал: нет, это явно чисто личная записка, и «официальный ответ» не будет считаться необходимым. Но вы, в конце концов, сделали такой ответ.
Почему такая «избыточная реакция» с вашей стороны? Как и во многих письмах из вашего монастыря, в нем много правильных моментов, которые я никогда не собирался оспаривать; но также есть так много ненужного, как будто вы хотите убедиться, что я знаю, что вы квалифицированы, чтобы учить меня. А части вашего письма, которые, на мой взгляд, неверны, потребуют много усилий для объяснения, и, учитывая тон вашего письма, вы в любом случае еще не будете восприимчивы к такому объяснению.
Моя короткая записка к вам была чисто личной, и я стремился к вашему сердцу, а не к вашей голове; если я ввел вас в заблуждение, заставив думать, что я в принципе поддерживаю вторичные переводы и «пiousные басни» и «старообрядчество», мне жаль, особенно поскольку я заставил вас потратить столько ненужного времени, объясняя мне вещи, которые я не собирался оспаривать с самого начала.
Но, когда все сказано и сделано, мое первоначальное чувство остается: я боюсь за вас. Итак, у вас есть «сообщество» и «старец» — я не «упустил» их, я просто пытался говорить с вами лично. Должен ли я напомнить вам, что групповая страсть может быть даже более смертоносной, чем индивидуальная страсть? Простите меня, но я чувствую страсть в вашем письме — страсть, которая также будет выражена в ваших переводах, независимо от того, сколько людей работает над ними с вами. Вы осознаете, в какое время мы живем? Мы живем в атмосфере такой духовной фальши, что она заражает нас и распространяется даже тогда, когда мы читаем точно переданные патристические тексты. Мы все больны этой чумой — и можем ли мы быть настолько самоуверенными в наших патристических переводах, о нашем сообществе и нашем старце? Нет ничего автоматического или непогрешимого в старце, сообществе, послушании или любых словах Священного Писания и Отцов; все они могут быть лишь внешними и безэффективными для спасения; единственным испытанием их является эффект, который они действительно производят на душу.
Я не буду отвечать на ваше письмо на уровне, на котором вы его написали; вы не писали мне, а писали соломенному человеку, которого вы могли бы сбить с ног. Бесполезно для меня защищать себя, когда вы «исправляете» меня по пунктам, которые я никогда не держал и никогда не защищал. Даже на «буквальном» уровне вы так небрежно прочитали нашу книгу Блаженного Паисия, что не нашли там тех отрывков, которые, как вы думали, вам нужно перевести самостоятельно, а затем говорите мне, что это «большая жалость», что мы их не перевели! (См. Блаженный Паисий, стр. 81, 119, 180, 183 и т.д.) Я не говорю это, чтобы доказать, что вы «не правы», а я «прав», или чтобы набрать еще один «балл» против вас — мы все так часто ошибаемся, если не умом, то, безусловно, сердцем, что никто из нас не имеет ничего, чем можно было бы похвастаться. Я использую это лишь как пример того, насколько ненужным было ваше письмо.
Я только хочу еще раз сказать вам слово лично, используя один или два примера из вашего письма.
Вы упоминаете Владико Андрея и его «ошибку». Честно говоря, эта история не кажется мне правдоподобной; она кажется «пiousной басней» наоборот — одной, предназначенной для того, чтобы показать, насколько «просты» русские, и насколько «умны» мы, другие. Некоторые русские священники, действительно, делают эту простую ошибку, и это довольно шутка среди некоторых из них; я сомневаюсь, что Владико Андрей сделал бы эту ошибку — но даже если бы он и сделал, как могло быть так, что вы, знающий как английский, так и русский, «испытывали трудности с пониманием», о чем он говорит? Любой конверт или грек, знающий русский, должен был бы понять суть немедленно; вы уверены, что это не было недоразумением с вашей стороны или со стороны переводчика, если таковой был, или какой-то шуткой Владико Андрея, которую вы не поняли? Но это вторично; * суть в том, что вы накопили инцидент, чтобы «использовать» его позже, и то, как вы его используете, не отражает хорошо на вас. Вы скажете, что вы «правы»; но ваше отношение высокомерно и холодно (это мое чувство от ваших слов), и вы плохо делаете, повторяя эту историю таким образом. Я слышал, как русские клирики рассказывают подобные истории о ошибках епископов, но это было с теплотой и привязанностью; «правильность» таким образом сохраняется, но без той холодности и высокомерия, которые я чувствую в ваших словах.
Вы упоминаете «Восточные православные книги» — которые, кстати, не «как-то связаны» с нами, а являются независимым предприятием. Их печать Святого Исаака, в копии, которую мы имеем, не указывает на издателя вообще, и я понимаю, что это было сделано намеренно, чтобы избежать «православного одобрения»; очень немногие экземпляры были напечатаны для клиентов более дорогого издания. Возможно, им следовало бы напечатать и Введение — но моя точка зрения здесь в том, что вы снова «накопили» эту информацию, чтобы «использовать» в нужный момент (и вам даже пришлось немного поработать, чтобы узнать, что Восточные православные книги это напечатали). Но тогда почему вы не накопили какую-то «хорошую» информацию о Восточных православных книгах? Почему вы не упомянули во Введении к Лестнице (я предполагаю, что вы были частью этой групповой работы — если нет, простите меня за ошибку), что перевод о. Лазаря был в печати эти несколько лет и все еще доступен в мягкой обложке с введением И. М. Концевича? Разве вы не в многих случаях избирательно «накопили» информацию, которая делает других выглядеть плохо или «простыми» или несуществующими? Является ли это христианским духом? (Я говорю это вам лично; пожалуйста, не пишите еще одно письмо, защищая ваш монастырь от злых мыслей о других; я только пишу это, чтобы достучаться до вашего сердца, и я не атакую ваш монастырь и не отправляю это письмо вашим «врагам».)
Только еще один момент: вы «ловите» нас, обучая «крещению мертвых»! Боже мой! Вы собираетесь позволить этому образу сбить вас с толку? Что ж, возможно, если есть читатели, подобные вам, такие образы следует исключить — вы извлечете последнюю каплю крови из них. Но даже так, «выводы», которые вы из этого делаете! Ни один папист не был бы так схоластически «логичен», как вы! Вы действительно «ели, пили и веселились» бы, если бы думали, что существует «некое крещение после смерти», как описано в этой истории? Я не знаю ни одного православного христианина, который бы так поступил! И потому что кто-то может захотеть помолиться за своего некрещеного деда (так, как это передано нам Отцами, такими как старец Леонид Оптинский, Феофан Затворник и митрополит Иосиф Петроградский) — он действительно учит, что Бог является «конечной причиной осуждения грешников и неверующих»?! Действительно, ваше рассуждение настолько абсурдно, что я не знаю, как «защитить» себя — просто выстройте меня вдоль стены и расстреляйте! Приносят ли такие обвинения пользу тем, кому вы их показываете? Я искренне сомневаюсь, что они приносят пользу ни вам, ни мне.
Ну, достаточно. Похоже, я теперь выстроил свои собственные обвинения против вас! Пожалуйста, простите меня, я не тот, кто должен смирять вас — но я надеюсь, что вы извлечете все хорошее, что сможете, из моих слов, какими бы грешными и страстными они ни были. Моё сердце грустит за вас; я чувствую, что вам чего-то не хватает. Я думаю, вам нужна большая доза сердечности и простоты; да дарует вам Бог, чтобы вы это получили! Я говорю это, потому что ваше письмо было таким преувеличенным и таким ненужным. Если вы считаете, что образы, подобные «крещению», неуместны (образ, который никто из наших читателей, кто его упоминал, не воспринял буквально), возможно, вы могли бы сказать это в одном или двух предложениях, не делая всех этих «выводов», которые, как я думаю, являются бесполезным использованием вашего времени.
Пожалуйста, простите меня за мои слова, если они кажутся резкими или недобрыми; я уверяю вас в своей искренней любви и молитвах за вас. Пожалуйста, молитесь за нас.
С любовью во Христе,
Непотребный Иеромонах Серафим